Некромантия - прежде всего уважение к мертвым.
читать дальше
Это было тяжко, но леди справилась.
Название: Охота на Осень
Фэндом: D.Gray-man
Персонажи: Тикки/Аллен, Аллен/Роад, Лави/Канда как основные, Церковь и ее служители, Дикая Охота и ее ловчие
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Слэш (яой), Ангст, Мистика, Детектив, Эксперимент, Даркфик
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Насилие, ОМП, ОЖП
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Саммари: Папа Римский мертв, и смерть его – загадка, несчастный буквально сгорел в лихорадке за неполную неделю. Церковь и Орден лихорадит от грядущей перемены властей, Тысячелетний Граф лелеет планы по уничтожению всей ватиканской верхушки разом – еще бы, такой шанс! Лучшим из рядовых экзорцистов поручено расследование гибели понтифика. Вот только некоторые грехи прошлого лучше не ворошить, особенно осенью...
Предупреждения:Предупреждения: Местами психоделизм. ООС явно не в лучшую сторону. ОМП и ОЖП не претендуют на любовные линии (только на все ту же психоделику и частично обоснованный ангст), а еще среди них встречаются реально существовавшие личности навроде кардинала Печчи.
Также можно усмотреть во всей этой катавасии антикатолические, вообще антихристианские и языческие мотивы. Если что – автор не со зла, и вообще, совсем не факт, что все выводы, к которым приходят герои, стоит воспринимать всерьез.
А если по тексту – то рвано-мозаичное повествование, нелогичность и прочая красотень. Кроме того, вероятно, сие – долгостройный долгострой, потому что насекомое лениво и замучено учебой, да и вообще пишет эту фиговинку для себя-любимой.
Плюс к тому, несоответствия (а их до фига):
1) В реальности Папа Римский Пий 9-ый умер 7-ого февраля 1878 года от воспаления легких. Умер он, правда, тоже несколько скоропостижно и неожиданно, но никакой мистики в этой кончине усмотрено не было.
2) Хоронили его под покровом ночи, тихо и воровато, так как население Рима его откровенно ненавидело. Сначала гроб с останками понтифика вообще пылился в подземельях собора св. Петра, перенести его в базилику решились только спустя три года, в июне.
3) Собранный по прошествии десяти положенных дней конклав совещался всего 36 часов.
4) Так же вызывают сомнения некоторые традиции, ориентированные на Орден и экзорцистов. Так как в реальности аналога им не существовало, я взяла на себя смелость предположить.
А, да. Еще аффтар посредственно знаком с каноном манги, поэтому ориентируется в основном (да что там, практически только лишь) на аниме.
Пролог:Пролог - kfhbgecby.diary.ru/p183779654.htm
Глава 1:Глава 1 - kfhbgecby.diary.ru/p184247001.htm
Глава 2Глава 2.
Линали взбежала по лестнице, тщетно пытаясь вытравить мерзостное ощущение ледяного комка нервов, плотно сжавшегося где-то под сердцем.
Ей не было страшно, вовсе нет. Но в груди свернулась тугая болезненная пружина, и кожей чувствовался снисходительно-неприятный взгляд полковника церковной гвардии, заявившегося на только-только показавшуюся относительно безопасной территорию.
Не хотелось ничего слушать, хотелось забиться в темный угол, свернуться клубочком и переждать все те неприятности, что разом заклубились впереди и у ее близких, и у нее самой.
Дверь в комнату младшего Историка оказалась приоткрыта, из-за нее доносились приглушенные голоса.
Девушка замерла на пару секунд, пытаясь придать личику максимально спокойное выражение, легонько постучалась и заглянула внутрь, не дожидаясь ответа.
- Лави, там человек, гвардеец... - и замерла, запоздало понимая, что не совсем вовремя.
- Чего глаза такие шалые? – резко перебил ее Канда, чуть отодвигаясь от наследника Книгочея, мгновение назад расслабленно обнимавшего его одной рукой. – Этот гвардеец тебя что, сожрать пытался?
- Н-нет… - Линали замялась, тушуясь окончательно. – Простите, я просто…
- Да ладно тебе, - Лави спокойно улыбнулся, откладывая в сторону пестрящую закладками истрепанную книгу. Молодая экзорцистка машинально зацепилась взглядом за оттиснутую на вытертой обложке надпись - «Британия. Предания и фольклор». – Вот уж не думал я, что господин полковник все-таки явится.
- А ты вообще никогда не думаешь, безмозглый кроличий гуляш, - презрительно фыркнул мечник, поднимаясь на ноги и поправляя перевязь с Мугеном. Колко глянул на все еще мнущуюся в дверях девушку. – Хватит уже трястись.
- Я вовсе не трясусь, - мотнула головой Линали. – Просто…
- Просто ничего не бойся, - Лави тоже встал, подошел ближе, успокаивающе сжал ее плечо. – Мы все с тобой. Не знаешь, кстати, где Крорик и Мари?
Алистер Кроули и Мари Нойз обнаружились уже непосредственно в гостиной. Слепой экзорцист присел на краешек дивана, смиренно сложив руки на коленях и ничем не выдавая своих эмоций, занявший свободную табуретку псевдовампир, напротив, совершенно не скрывал недоумения и растерянности. О, как же Линали его понимала!
Миранда нервно комкала край форменной куртки, Аллен молча хмурился, Линк неестественно ровно замер рядом, сверля гостя профессионально-настороженным взглядом.
Младшая Ли, по-прежнему чувствуя себя ужасно неловко, устроилась по другую руку седого экзорциста, подспудно ища защиты, стараясь не смотреть ни на мрачного полковника Фелети, усевшегося в жесткое кресло, ни на вошедших следом друзей.
Ничего страшного не случилось и не случится, убеждала она себя. Не помогало. Щеки предательски горели.
О некоторых вещах в их компании было просто-напросто не принято говорить вслух.
- Добрый вечер, господин полковник, - Лави гротескно торжественно изобразил подобие уважительного поклона. – Я ведь на самом деле даже думать не смел, что вы все-таки почтите своим присутствием наше временное обиталище!
- Задолбал ерничать, идиот, - рыкнул на него Канда, отошел к окну и независимо отвернулся, скрестив руки на груди.
- Да ладно тебе, не злись, Юу-у, - примирительно протянул наследный Историк, заставив мечника бессильно скрипнуть зубами.
Иногда Линали совершенно не понимала этих двоих. Впрочем, ссориться сейчас было не время, даже они это понимали.
Брови полковника сошлись на переносице.
- Мы будем говорить о деле? – раздраженно осведомился он. Молодой Книгочей одарил его ослепительной, чересчур наигранной улыбкой.
- Ну разумеется, господин Фелети. Простите.
- Вы спрашивали меня о смерти Его Святейшества, - неохотно и не слишком уверенно. Гвардеец словно мучительно пытался сообразить, стоит ли вообще делится своими соображениями с незнакомыми, но заочно презираемыми «Апостолами». – Было ли в его смерти что-то необычное. Вначале я хотел бы знать, зачем вам это нужно?
Усмешку у Лави с лица будто ластиком стерли. Линали всего несколько раз видела его таким серьезным. Она оглянулась на молча покусывающего нижнюю губу Аллена, тот поймал ее испуганный взгляд и едва заметно кивнул, подбадривая.
Кажется, происходило что-то совсем уж странное, куда зачем-то решил впутаться младший Историк. И о цели своих действий не сподобился сообщить никому, кроме, быть может, Канды. Но от него разве ж чего добьешься?
Линали меж тем совершенно не хотелось секретов и путаницы.
- Скажем так, у меня есть некоторые подозрения, - заговорил рыжий Книжник, когда начало уже казаться, что тягостная пауза не закончится никогда. – И, если бы они подтвердились, из них можно было бы сделать интереснейшие выводы.
На взгляд юной экзорцистки, все это звучало до жути туманно и пространно, однако Фелети такой ответ по непонятной причине удовлетворил.
- Это была нехорошая лихорадка, - говорил он по-прежнему медленно, но теперь, скорее, просто из-за плохого знания языка, нежели неуверенности. – У Его Святейшества были очень хорошие врачи, но никто из них так и не смог определить, что же это была за болезнь.
- Такое случается, - делано равнодушно пожал плечами Лави. Спокойный тон не в силах был никого обмануть, по крайней мере, Линали младший Книжник напомнил пса, взявшего след. – Но ведь было что-то еще?
- Да, - полковник еще больше насупился и, не тратя больше попусту слов, вытащил из нагрудного кармана цветок. Самый обычный, слегка помятый, бледно-розовый, такие распускаются летом на колючих диких кустах.
- Шиповник? – недоверчиво уточнил Аллен. – И что вы хотите этим сказать?
- Это, - гвардеец брезгливо стряхнул предмет разговора с раскрытой ладони на столешницу. – Мы нашли зажатым у Его Святейшества в руке. Тем утром. До сих пор не увял…
- …не говоря уже о том, что шиповник цветет в начале лета, - докончил за него наследный Историк. Голос его едва заметно подрагивал, будто от тщательно маскируемого азартного возбуждения, не будешь прислушиваться, как следует – и не заметишь даже.
Линали слушала, как могла, внимательно, и ей казалось, что нервная дрожь разливается по комнате и передается каждому, в том числе и ей самой.
- У меня такое стойкое подозрение, что в этой пьесе нам не сообщили ключевой пункт сюжета, - вполголоса шепнул Аллен Линку. Инспектор чуть кивнул, лицо его еще больше закаменело.
- За неделю до того, как на него обрушилась болезнь, - продолжил Фелети, недовольно и будто несколько болезненно кривя губы. – Его Святейшество неожиданно приказал поднять архивы об … экспериментах двадцатилетней давности. Он никому не сообщил, что он желал отыскать в тех бумагах.
Плечи Канды, все так же замершего в самой независимой позе у окна, свело мгновенной судорогой.
- Великолепно, - Лави пространно взмахнул рукой и принялся расхаживать взад-вперед по комнате, еще больше напомнив мечущегося в охотничьем возбуждении зверя. – Нужно будет непременно сделать запрос в Секретный Архив.
- Как будто вам ответят, - брезгливо поморщился гвардеец.
- О, не сомневайтесь, - наследный Историк широко улыбнулся. – Благодарю за бесценные сведенья, господин полковник. Мы будем держать вас в курсе.
- Да уж, только попробуйте утаить информацию, - Фелети поднялся, еще раз окинул собравшихся неприязненным взглядом. – Вышло, что больше мне не с кем советоваться. Хотя вашей организации я не терплю.
Линали хотела было спросить, почему же он тогда вообще пришел и стал им что-то рассказывать. И что они с Лави задумали – если задумали.
Она много чего хотела бы спросить, но не решилась. Просто смотрела, как полковник выходит из комнаты, слушала щебеток выбежавшей провожать его хозяйки, кожей ощущала неприятно тяжелые шаги, скрип половиц под гвардейскими сапогами.
И чего-то отчаянно боялась, хотя сама бы не смогла объяснить, чего.
***
С уходом полковника из комнаты разом схлынуло натянутое напряжение. Впрочем, добиться каких-либо объяснений от Лави не удалось все равно. Молодой Книжник с загадочной усмешкой ретировался, клятвенно всех заверив, что расскажет обо всем с утра, а пока, мол, ему надо хорошо подумать. Спорить с ним в таких случаях было бесполезно – Историк, пусть и будущий, как-никак, в случае чего ценные сведенья и клещами не вытащишь – потому и пытаться никто не стал. Даже Канда, хотя у него явно чесались руки выбить из рыжего нахала объяснения.
Впрочем, Канде-то наследный Книгочей мог что-нибудь и поведать. На ушко.
О некоторых вещах Аллен предпочитал не думать.
Заботу о пришибленной уставшей Линали взяли на себя Миранда и Мари, уведшие девушку на кухню, к теплому чаю и любопытной, радушно щебечущей Франческе.
У Уолкера как язык отнялся, он почему-то все еще не мог придумать такое утешающее, что бы можно было сказать напуганной запутавшейся подруге, поэтому малодушно устранился, отчитавшись Линку.
Ага, конечно. Будет наверху. Никакой информации передавать Графу и Ноям не намерен.
Джокеру тоже требовалось время подумать и что-нибудь уже для себя решить.
Аллен поднялся в отведенную им с инспектором комнату, захлопнул дверь и тяжело привалился спиной к косяку.
Помещение куталось бархатистыми тенями, в слюдянистое, залитое бледным светом половинчатой луны оконное стекло билась отчаянная ночная бабочка.
Экзорцист некоторое время бездумно следил за ней взглядом.
Насекомое еще немного безнадежно поколотилось в стекло и бессильно упало на подоконник.
Уолкер осторожно, почти крадучись, подошел к окну, протянул руку, бережно, почти трепетно коснулся подрагивающих пластиночек тонких остреньких крыльев.
В голове сделалось чисто и пусто, казалось, стоит шевельнуться, и она зазвенит хрустальным бокалом.
Интересно, если тизы – тоже своего рода разновидность акума, почему глаз на них не реагирует?
Интересно, что здесь и сейчас делает умирающий тиз?
Джокер зачем-то подставил бабочке «чистую» ладонь, и та с трудом забралась на нее, едва цепляясь лапками за эбонитово-темную кожу. Развела крылья в стороны, дала полюбоваться «пиковым» узором.
Бояться казалось глупым, Аллен и не боялся. На подушечках пальцев левой руки остался чернильно-лиловый мазок едва-едва мерцающей пыльцы.
- Ну и где твой хозяин, создание? – обратился к бабочке экзорцист. Естественно, она не ответила. Она в последний раз дрогнула тонкими кончиками острых крыл и замерла на раскрытой ладони, недвижная и мертвая, подогнувшая лапки, похожая на искусно выполненную из папиросной бумаги фигурку.
Сердце защемило, неожиданно, горько и страшно.
Наверное, седовласый экзорцист бы еще долго стоял, размазывая по пальцам темную пыльцу, поблескивающую в лунном свете растертым стеклом, и пытаясь победить охватившее все тело кристальное оцепенение, если бы дверь в комнату не распахнулась и на пороге бы не нарисовался Говард Линк с двумя наполненным различной снедью тарелками в руках.
- Ты чего застыл, Уолкер? – нахмурился он. – Что там у тебя?
- Ничего, - Аллен быстро смял тиза в кулаке, зачем-то сунул то, что от него осталось, в карман формы. – Моль просто. Ты мне лучше все-таки скажи, что за чертовщина кругом твориться?
- Мы думаем, Граф готовит масштабную операцию, - инспектор пристроил свою ношу на столе, тоже подошел к окну, побарабанил пальцами по подоконнику, раздумывая. – Конклаву нельзя собираться и нельзя не собираться. На самом деле ничтожно малое количество людей действительно осознает реальное положение, и нужно, чтобы так и оставалось. А если учитывать непростую ситуацию в городе…
- Оставь уже свой канцелярский тон, все равно ничего нового я не услышу, - Аллен растер в щепоти остатки пыльцы, устало сжал ладонями виски, дошел до кровати и рухнул ничком. – Давай говорить по существу, как разумные люди, а? – из-за подушки, в которую он уткнулся лицом, голос прозвучал невнятно.
Ворон хмыкнул, невесело и сухо.
- Если говорить, как ты выражаешься, разумно и по существу, то никому ровным счетом ничего не понятно. А я вообще не имею права тебе что-то сообщать, потому что тебя еще до конца не оправдали. Поэтому давай уже, забирай свою порцию, ешь и ложись.
То, что служители Святой Католической Церкви обожают напускать туману, Аллен знал всегда, но все-таки не думал, что когда-нибудь эта их привычка настолько серьезно будет осложнять ему жизнь.
Руки по-прежнему были перепачканы в пыльце, на лице наверняка тоже остался темный, слабо поблескивающий след.
Мертвый тиз в кармане ватиканского черно-красного плаща…
Да что же твориться вокруг?!
Это началось… Впрочем, не так. Аллен на самом деле вовсе не был уверен, что что-то вообще начиналось.
Когда он впервые прошел через ворота Ковчега, после схватки с третьим уровнем в Азиатском, его вел легкий темный блик, невесомая тень густо-лиловой бабочки. Без нее он бы непременно заблудился в белоснежном и безжизненном вражеском городе, и если и добрался бы до Эдо, то слишком поздно.
С того момента, как он доверчиво следовал за смертоносным насекомым, умалчивая об своем чуднόм проводнике в беседе с Комуи, это … нет, не началось. Сложилось, что ли?
В нечастые встречи они с Ноем Удовольствия Тикки Микком ни в коем разе не упоминали об этих маленьких острокрылых предупреждениях – они ведь были врагами и ни словом не давали знать о согласии на как-то самостоятельно образовавшуюся псевдо-сделку.
Аллен не понимал, какая выгода движет самим Тикки, и не хотел знать. Однако берег и слушал то тайное равновесие, что между ними наметилось.
Последний раз по-настоящему они виделись давно, в разрушающемся Ковчеге, и чуть не поубивали друг друга.
С тех пор случилось полдюжины бабочек, каждый раз – перед тяжелой миссией «с подвохом».
Седой Джокер даже научился более-менее различать систему произвольных знаков, то ли реально теперь у них существовавшую, то ли родившуюся где-то в глубинах его чересчур живого воображения, если и вовсе не задуманную затаившимся в последнее время Четырнадцатым.
Мельтешило ли насекомое навязчиво перед лицом – «Чистая Сила», много акума, возможный взаимосвязанный, или тихо садилось на видном месте – пустышка, ловушка.
В любом случае, с появлением этих странных существ следовало держать ухо востро.
Но что бы значил умирающий тиз?
Вряд ли что-то хорошее.
«Ты слишком доверяешь питомцам этого Ноя» - мысленно оборвал сам себя Аллен. «Хотя с большой долей вероятности ты сам себе эту систему выдумал. Ну вот с чего бы Тикки тебя предупреждать?»
О чем он мог предупреждать?
***
Рим, сонный, величественный и недобро-враждебный, дышал сентябрьским сквозняком и той особенной теменью, что бывает только ранней южной осенью. Никогда еще Адриано Фелети не чувствовал себя настолько неуютно в родном городе. Будто и знакомые улицы, и широкие площади затопило чужой силой, пьяняще пахнущей застарелой прелой сыростью, озлобленной и жестокой.
Наверное, общение с разномастной кучкой «черных монахов» разбередило профессиональную паранойю и подстегнуло врожденную, тщетно искореняемую буйную фантазию. По крайней мере, полковник не мог иначе объяснить своих ощущений.
Он собирался добраться до Ватикана и проверить посты, прежде чем с чистой совестью отправится спать, однако путь до стены города-государства, досконально знакомый, мнился теперь лабиринтом. Укрытым пеленой густого мрака лабиринтом зданий и поворотом, таящим в своих закоулках что-то сверхнеприятное.
Интересно, если вслед за экзорцистами к Святому Престолу явятся акума, можно ли будет попробовать расправится с ними без помощи Чистой Силы? Истинным слугам Господа не может быть так уж необходима подозрительная своевольная субстанция, только лишь нареченная «святой»!
Задумавшись, Адриано не особенно смотрел по сторонам, потому существо, метнувшееся ему по ноги, заставило его богохульственно выругаться и отскочить, уходя от возможной атаки.
Впрочем, нападать на гвардейца никто не собирался. Нечто – сгусток пуха и кружевных теней, с огоньками сверкающих расплавленной зеленью глаз – совершенно бесшумно, как невесомое, всего лишь снова скользнуло к его сапогам.
- Ты … что еще такое?! – почему-то шепотом, почему-то хрипло. Нет, положительно, бессмысленные беседы с самопровозглашенными Апостолами даром не проходят.
Существо не ответило, только потерлось о голенище, словно ласкающийся кот.
Фелети пинком отшвырнул его от себя, ощущая прилив острого и безотчетного страха вместе с вполне обоснованным раздражением.
Оно пискнуло, глухо зарычало, и тень вокруг него зашевелилась, задрожала, перетекая и меняя очертания. Обозначилась узкая морда с оскаленной пастью, кудлатая жесткая шерсть, прижатые уши, узлы мышц на крепких лапах, кривой обрубок хвоста. Большой, крупнее овчарки, недопес припал к земле, сверля полковника совершенно разумным изумрудно-огнистым взглядом.
- Человек жесток и глуп, - голос вырывался из его нутра с трудом, резко и обиженно. – Человек обидел пэдфута, пэдфут* не скажет человеку, где на пути его таиться погибель! Бойся, человек, бойся тени своей, отражения своей глупой морды! Крестись, человек, только вера больше не друг тебе! Крест вас защитить не сможет, ловчий заклеймен крестом!
И оно метнулось обратно в сырую тьму, заливаясь трескучим сорочьим смехом.
Адриано судорожно втянул воздух, внезапно понимая - во время этой путаной речи позабыл, как дышать. Разжал пальцы, самопроизвольно вцепившиеся в рукав формы, зло посетовал про себя на то, что не взял оружия, вроде как, в доказательства мирных намерений.
Как же, мирные.
Что только что произошло? Что за демоны гнездятся в самом сердце Церкви, злорадствуя и нашептывая честным гвардейцам о неведомых опасностях? И что же знают мерзкие хитрые сволочи, носящие на груди ватиканскую Розу Ветров?
Мысли метались в голове вспугнутыми птицами, смятение и страх овладевали всем его существом.
Только маленькую вечность или, может, несколько вдохов спустя Фелети услышал невдалеке крик, полный боли и ужаса, обозленный собачий лай и чистый, как ключевая вода, охотничий рог.
Он рванулся вперед, бегом пронесся по хорошо знакомым и враз ставшим такими чужими улочками, и оказался у небольшой церквушки, каких в Риме более чем в достатке.
Оказался и остановился, как громом пораженный. Наверное, нужно было что-то сделать, предпринять, ведь в этом заключался его долг, но он не мог заставить себя шевельнуться.
На ступенях церкви лежал человек в алом, отороченном пеной некогда кипейно-белых прованских кружев одеянии. Старческое лицо, запрокинутое к звездному небу, выражало вселенскую муку и ужас столь глубокий, что тень его поселилась даже в пустых глазах, наполненных теперь разве что только лунным светом.
Кардинал де Лефайе, один из главных соперников Печчи в схватке за папский престол.
Мертв. Без сомнений.
Кружева, белые, как крылья священных голубей, пропитались кровью. Кровь, темная и густая, заливала красную мантию, тонкими ручейками сбегала по ступеням. Разве может быть столько крови в человеке?
Не смотреть, не смотреть, на раскинутые, изломанные, обглоданные огрызки рук, на белеющие кости суставов там, где раньше были кисти и предплечья. Не переводить взгляд на то, что раньше было животом, а теперь стало влажной мягкой ямой без внутренностей, окруженной красной липкой тканью и жалкими ошметками кожи. И не нужно глядеть чуть выше, на некогда грудную клетку, теперь превратившуюся в месиво рваного мяса и объедков изгрызенных ребер.
Смотреть только на лицо, на морщинистое лицо мертвого почтенного старика, искаженное кошмарной болью.
К горлу разом подкатила душная тошнота, и Фелети вывернуло прямо под ноги на мостовую горькой желчью. Попало и на сапоги, и на брюки. В сознании не осталось ни единой мысли.
И низкое, предостерегающее рычание отозвалось под черепом жутким гулом.
Адриано поднял взгляд и разглядел собаку, замершую над телом, готовую в любую секунду кинуться на чужака, смевшего приблизиться к ее добыче.
Гладкая и блестящая, в холке по пояс взрослому мужчине, похожая на обтянутый неаккуратно свивающей кожей скелет, гончая скалилась, рычала, и на морде-черепе в провалах глазниц плескался жидкий зеленый огонь.
Полковник шевельнулся, поднял дрожащую руку в пассивном подобии защитного жеста.
А псина вдруг мотнула безухой головой, будто отгоняя назойливого шершня, развернулась, и в два прыжка исчезла за поворотом, хлестнув на прощание воздух лысым, по-крысьи гибким хвостом.
_________________________________________________________________________________________________________
* - пэдфуты, баргесты или гримы – низшие фейри, лишенные человеческого облика, похожие чаще всего на дворнягу или просто на ком шерсти. Вестники беды и смерти, вроде баньши. Если не обращать на него внимания, он сам растает на рассвете. Если бросить ему хлеба, он тут же исчезнет, а добрый путник будет на неделю обеспечен удачей, и предреченная беда обойдет его стороной. Если же попытаться его отогнать или ударить, он тоже исчезнет, но обидится, и на злого человека обрушатся несчастья или же он сляжет с неизлечимой хворью. Питаются пэдфуты эмоциями смертных – их страхом или добротой.
воть) kfhbgecby.diary.ru/p184879273.htm
Скажите, леди все еще более-менее справляется?
Это было тяжко, но леди справилась.
Название: Охота на Осень
Фэндом: D.Gray-man
Персонажи: Тикки/Аллен, Аллен/Роад, Лави/Канда как основные, Церковь и ее служители, Дикая Охота и ее ловчие
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Слэш (яой), Ангст, Мистика, Детектив, Эксперимент, Даркфик
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Насилие, ОМП, ОЖП
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Саммари: Папа Римский мертв, и смерть его – загадка, несчастный буквально сгорел в лихорадке за неполную неделю. Церковь и Орден лихорадит от грядущей перемены властей, Тысячелетний Граф лелеет планы по уничтожению всей ватиканской верхушки разом – еще бы, такой шанс! Лучшим из рядовых экзорцистов поручено расследование гибели понтифика. Вот только некоторые грехи прошлого лучше не ворошить, особенно осенью...
Предупреждения:Предупреждения: Местами психоделизм. ООС явно не в лучшую сторону. ОМП и ОЖП не претендуют на любовные линии (только на все ту же психоделику и частично обоснованный ангст), а еще среди них встречаются реально существовавшие личности навроде кардинала Печчи.
Также можно усмотреть во всей этой катавасии антикатолические, вообще антихристианские и языческие мотивы. Если что – автор не со зла, и вообще, совсем не факт, что все выводы, к которым приходят герои, стоит воспринимать всерьез.
А если по тексту – то рвано-мозаичное повествование, нелогичность и прочая красотень. Кроме того, вероятно, сие – долгостройный долгострой, потому что насекомое лениво и замучено учебой, да и вообще пишет эту фиговинку для себя-любимой.
Плюс к тому, несоответствия (а их до фига):
1) В реальности Папа Римский Пий 9-ый умер 7-ого февраля 1878 года от воспаления легких. Умер он, правда, тоже несколько скоропостижно и неожиданно, но никакой мистики в этой кончине усмотрено не было.
2) Хоронили его под покровом ночи, тихо и воровато, так как население Рима его откровенно ненавидело. Сначала гроб с останками понтифика вообще пылился в подземельях собора св. Петра, перенести его в базилику решились только спустя три года, в июне.
3) Собранный по прошествии десяти положенных дней конклав совещался всего 36 часов.
4) Так же вызывают сомнения некоторые традиции, ориентированные на Орден и экзорцистов. Так как в реальности аналога им не существовало, я взяла на себя смелость предположить.
А, да. Еще аффтар посредственно знаком с каноном манги, поэтому ориентируется в основном (да что там, практически только лишь) на аниме.
Пролог:Пролог - kfhbgecby.diary.ru/p183779654.htm
Глава 1:Глава 1 - kfhbgecby.diary.ru/p184247001.htm
Глава 2Глава 2.
Линали взбежала по лестнице, тщетно пытаясь вытравить мерзостное ощущение ледяного комка нервов, плотно сжавшегося где-то под сердцем.
Ей не было страшно, вовсе нет. Но в груди свернулась тугая болезненная пружина, и кожей чувствовался снисходительно-неприятный взгляд полковника церковной гвардии, заявившегося на только-только показавшуюся относительно безопасной территорию.
Не хотелось ничего слушать, хотелось забиться в темный угол, свернуться клубочком и переждать все те неприятности, что разом заклубились впереди и у ее близких, и у нее самой.
Дверь в комнату младшего Историка оказалась приоткрыта, из-за нее доносились приглушенные голоса.
Девушка замерла на пару секунд, пытаясь придать личику максимально спокойное выражение, легонько постучалась и заглянула внутрь, не дожидаясь ответа.
- Лави, там человек, гвардеец... - и замерла, запоздало понимая, что не совсем вовремя.
- Чего глаза такие шалые? – резко перебил ее Канда, чуть отодвигаясь от наследника Книгочея, мгновение назад расслабленно обнимавшего его одной рукой. – Этот гвардеец тебя что, сожрать пытался?
- Н-нет… - Линали замялась, тушуясь окончательно. – Простите, я просто…
- Да ладно тебе, - Лави спокойно улыбнулся, откладывая в сторону пестрящую закладками истрепанную книгу. Молодая экзорцистка машинально зацепилась взглядом за оттиснутую на вытертой обложке надпись - «Британия. Предания и фольклор». – Вот уж не думал я, что господин полковник все-таки явится.
- А ты вообще никогда не думаешь, безмозглый кроличий гуляш, - презрительно фыркнул мечник, поднимаясь на ноги и поправляя перевязь с Мугеном. Колко глянул на все еще мнущуюся в дверях девушку. – Хватит уже трястись.
- Я вовсе не трясусь, - мотнула головой Линали. – Просто…
- Просто ничего не бойся, - Лави тоже встал, подошел ближе, успокаивающе сжал ее плечо. – Мы все с тобой. Не знаешь, кстати, где Крорик и Мари?
Алистер Кроули и Мари Нойз обнаружились уже непосредственно в гостиной. Слепой экзорцист присел на краешек дивана, смиренно сложив руки на коленях и ничем не выдавая своих эмоций, занявший свободную табуретку псевдовампир, напротив, совершенно не скрывал недоумения и растерянности. О, как же Линали его понимала!
Миранда нервно комкала край форменной куртки, Аллен молча хмурился, Линк неестественно ровно замер рядом, сверля гостя профессионально-настороженным взглядом.
Младшая Ли, по-прежнему чувствуя себя ужасно неловко, устроилась по другую руку седого экзорциста, подспудно ища защиты, стараясь не смотреть ни на мрачного полковника Фелети, усевшегося в жесткое кресло, ни на вошедших следом друзей.
Ничего страшного не случилось и не случится, убеждала она себя. Не помогало. Щеки предательски горели.
О некоторых вещах в их компании было просто-напросто не принято говорить вслух.
- Добрый вечер, господин полковник, - Лави гротескно торжественно изобразил подобие уважительного поклона. – Я ведь на самом деле даже думать не смел, что вы все-таки почтите своим присутствием наше временное обиталище!
- Задолбал ерничать, идиот, - рыкнул на него Канда, отошел к окну и независимо отвернулся, скрестив руки на груди.
- Да ладно тебе, не злись, Юу-у, - примирительно протянул наследный Историк, заставив мечника бессильно скрипнуть зубами.
Иногда Линали совершенно не понимала этих двоих. Впрочем, ссориться сейчас было не время, даже они это понимали.
Брови полковника сошлись на переносице.
- Мы будем говорить о деле? – раздраженно осведомился он. Молодой Книгочей одарил его ослепительной, чересчур наигранной улыбкой.
- Ну разумеется, господин Фелети. Простите.
- Вы спрашивали меня о смерти Его Святейшества, - неохотно и не слишком уверенно. Гвардеец словно мучительно пытался сообразить, стоит ли вообще делится своими соображениями с незнакомыми, но заочно презираемыми «Апостолами». – Было ли в его смерти что-то необычное. Вначале я хотел бы знать, зачем вам это нужно?
Усмешку у Лави с лица будто ластиком стерли. Линали всего несколько раз видела его таким серьезным. Она оглянулась на молча покусывающего нижнюю губу Аллена, тот поймал ее испуганный взгляд и едва заметно кивнул, подбадривая.
Кажется, происходило что-то совсем уж странное, куда зачем-то решил впутаться младший Историк. И о цели своих действий не сподобился сообщить никому, кроме, быть может, Канды. Но от него разве ж чего добьешься?
Линали меж тем совершенно не хотелось секретов и путаницы.
- Скажем так, у меня есть некоторые подозрения, - заговорил рыжий Книжник, когда начало уже казаться, что тягостная пауза не закончится никогда. – И, если бы они подтвердились, из них можно было бы сделать интереснейшие выводы.
На взгляд юной экзорцистки, все это звучало до жути туманно и пространно, однако Фелети такой ответ по непонятной причине удовлетворил.
- Это была нехорошая лихорадка, - говорил он по-прежнему медленно, но теперь, скорее, просто из-за плохого знания языка, нежели неуверенности. – У Его Святейшества были очень хорошие врачи, но никто из них так и не смог определить, что же это была за болезнь.
- Такое случается, - делано равнодушно пожал плечами Лави. Спокойный тон не в силах был никого обмануть, по крайней мере, Линали младший Книжник напомнил пса, взявшего след. – Но ведь было что-то еще?
- Да, - полковник еще больше насупился и, не тратя больше попусту слов, вытащил из нагрудного кармана цветок. Самый обычный, слегка помятый, бледно-розовый, такие распускаются летом на колючих диких кустах.
- Шиповник? – недоверчиво уточнил Аллен. – И что вы хотите этим сказать?
- Это, - гвардеец брезгливо стряхнул предмет разговора с раскрытой ладони на столешницу. – Мы нашли зажатым у Его Святейшества в руке. Тем утром. До сих пор не увял…
- …не говоря уже о том, что шиповник цветет в начале лета, - докончил за него наследный Историк. Голос его едва заметно подрагивал, будто от тщательно маскируемого азартного возбуждения, не будешь прислушиваться, как следует – и не заметишь даже.
Линали слушала, как могла, внимательно, и ей казалось, что нервная дрожь разливается по комнате и передается каждому, в том числе и ей самой.
- У меня такое стойкое подозрение, что в этой пьесе нам не сообщили ключевой пункт сюжета, - вполголоса шепнул Аллен Линку. Инспектор чуть кивнул, лицо его еще больше закаменело.
- За неделю до того, как на него обрушилась болезнь, - продолжил Фелети, недовольно и будто несколько болезненно кривя губы. – Его Святейшество неожиданно приказал поднять архивы об … экспериментах двадцатилетней давности. Он никому не сообщил, что он желал отыскать в тех бумагах.
Плечи Канды, все так же замершего в самой независимой позе у окна, свело мгновенной судорогой.
- Великолепно, - Лави пространно взмахнул рукой и принялся расхаживать взад-вперед по комнате, еще больше напомнив мечущегося в охотничьем возбуждении зверя. – Нужно будет непременно сделать запрос в Секретный Архив.
- Как будто вам ответят, - брезгливо поморщился гвардеец.
- О, не сомневайтесь, - наследный Историк широко улыбнулся. – Благодарю за бесценные сведенья, господин полковник. Мы будем держать вас в курсе.
- Да уж, только попробуйте утаить информацию, - Фелети поднялся, еще раз окинул собравшихся неприязненным взглядом. – Вышло, что больше мне не с кем советоваться. Хотя вашей организации я не терплю.
Линали хотела было спросить, почему же он тогда вообще пришел и стал им что-то рассказывать. И что они с Лави задумали – если задумали.
Она много чего хотела бы спросить, но не решилась. Просто смотрела, как полковник выходит из комнаты, слушала щебеток выбежавшей провожать его хозяйки, кожей ощущала неприятно тяжелые шаги, скрип половиц под гвардейскими сапогами.
И чего-то отчаянно боялась, хотя сама бы не смогла объяснить, чего.
***
С уходом полковника из комнаты разом схлынуло натянутое напряжение. Впрочем, добиться каких-либо объяснений от Лави не удалось все равно. Молодой Книжник с загадочной усмешкой ретировался, клятвенно всех заверив, что расскажет обо всем с утра, а пока, мол, ему надо хорошо подумать. Спорить с ним в таких случаях было бесполезно – Историк, пусть и будущий, как-никак, в случае чего ценные сведенья и клещами не вытащишь – потому и пытаться никто не стал. Даже Канда, хотя у него явно чесались руки выбить из рыжего нахала объяснения.
Впрочем, Канде-то наследный Книгочей мог что-нибудь и поведать. На ушко.
О некоторых вещах Аллен предпочитал не думать.
Заботу о пришибленной уставшей Линали взяли на себя Миранда и Мари, уведшие девушку на кухню, к теплому чаю и любопытной, радушно щебечущей Франческе.
У Уолкера как язык отнялся, он почему-то все еще не мог придумать такое утешающее, что бы можно было сказать напуганной запутавшейся подруге, поэтому малодушно устранился, отчитавшись Линку.
Ага, конечно. Будет наверху. Никакой информации передавать Графу и Ноям не намерен.
Джокеру тоже требовалось время подумать и что-нибудь уже для себя решить.
Аллен поднялся в отведенную им с инспектором комнату, захлопнул дверь и тяжело привалился спиной к косяку.
Помещение куталось бархатистыми тенями, в слюдянистое, залитое бледным светом половинчатой луны оконное стекло билась отчаянная ночная бабочка.
Экзорцист некоторое время бездумно следил за ней взглядом.
Насекомое еще немного безнадежно поколотилось в стекло и бессильно упало на подоконник.
Уолкер осторожно, почти крадучись, подошел к окну, протянул руку, бережно, почти трепетно коснулся подрагивающих пластиночек тонких остреньких крыльев.
В голове сделалось чисто и пусто, казалось, стоит шевельнуться, и она зазвенит хрустальным бокалом.
Интересно, если тизы – тоже своего рода разновидность акума, почему глаз на них не реагирует?
Интересно, что здесь и сейчас делает умирающий тиз?
Джокер зачем-то подставил бабочке «чистую» ладонь, и та с трудом забралась на нее, едва цепляясь лапками за эбонитово-темную кожу. Развела крылья в стороны, дала полюбоваться «пиковым» узором.
Бояться казалось глупым, Аллен и не боялся. На подушечках пальцев левой руки остался чернильно-лиловый мазок едва-едва мерцающей пыльцы.
- Ну и где твой хозяин, создание? – обратился к бабочке экзорцист. Естественно, она не ответила. Она в последний раз дрогнула тонкими кончиками острых крыл и замерла на раскрытой ладони, недвижная и мертвая, подогнувшая лапки, похожая на искусно выполненную из папиросной бумаги фигурку.
Сердце защемило, неожиданно, горько и страшно.
Наверное, седовласый экзорцист бы еще долго стоял, размазывая по пальцам темную пыльцу, поблескивающую в лунном свете растертым стеклом, и пытаясь победить охватившее все тело кристальное оцепенение, если бы дверь в комнату не распахнулась и на пороге бы не нарисовался Говард Линк с двумя наполненным различной снедью тарелками в руках.
- Ты чего застыл, Уолкер? – нахмурился он. – Что там у тебя?
- Ничего, - Аллен быстро смял тиза в кулаке, зачем-то сунул то, что от него осталось, в карман формы. – Моль просто. Ты мне лучше все-таки скажи, что за чертовщина кругом твориться?
- Мы думаем, Граф готовит масштабную операцию, - инспектор пристроил свою ношу на столе, тоже подошел к окну, побарабанил пальцами по подоконнику, раздумывая. – Конклаву нельзя собираться и нельзя не собираться. На самом деле ничтожно малое количество людей действительно осознает реальное положение, и нужно, чтобы так и оставалось. А если учитывать непростую ситуацию в городе…
- Оставь уже свой канцелярский тон, все равно ничего нового я не услышу, - Аллен растер в щепоти остатки пыльцы, устало сжал ладонями виски, дошел до кровати и рухнул ничком. – Давай говорить по существу, как разумные люди, а? – из-за подушки, в которую он уткнулся лицом, голос прозвучал невнятно.
Ворон хмыкнул, невесело и сухо.
- Если говорить, как ты выражаешься, разумно и по существу, то никому ровным счетом ничего не понятно. А я вообще не имею права тебе что-то сообщать, потому что тебя еще до конца не оправдали. Поэтому давай уже, забирай свою порцию, ешь и ложись.
То, что служители Святой Католической Церкви обожают напускать туману, Аллен знал всегда, но все-таки не думал, что когда-нибудь эта их привычка настолько серьезно будет осложнять ему жизнь.
Руки по-прежнему были перепачканы в пыльце, на лице наверняка тоже остался темный, слабо поблескивающий след.
Мертвый тиз в кармане ватиканского черно-красного плаща…
Да что же твориться вокруг?!
Это началось… Впрочем, не так. Аллен на самом деле вовсе не был уверен, что что-то вообще начиналось.
Когда он впервые прошел через ворота Ковчега, после схватки с третьим уровнем в Азиатском, его вел легкий темный блик, невесомая тень густо-лиловой бабочки. Без нее он бы непременно заблудился в белоснежном и безжизненном вражеском городе, и если и добрался бы до Эдо, то слишком поздно.
С того момента, как он доверчиво следовал за смертоносным насекомым, умалчивая об своем чуднόм проводнике в беседе с Комуи, это … нет, не началось. Сложилось, что ли?
В нечастые встречи они с Ноем Удовольствия Тикки Микком ни в коем разе не упоминали об этих маленьких острокрылых предупреждениях – они ведь были врагами и ни словом не давали знать о согласии на как-то самостоятельно образовавшуюся псевдо-сделку.
Аллен не понимал, какая выгода движет самим Тикки, и не хотел знать. Однако берег и слушал то тайное равновесие, что между ними наметилось.
Последний раз по-настоящему они виделись давно, в разрушающемся Ковчеге, и чуть не поубивали друг друга.
С тех пор случилось полдюжины бабочек, каждый раз – перед тяжелой миссией «с подвохом».
Седой Джокер даже научился более-менее различать систему произвольных знаков, то ли реально теперь у них существовавшую, то ли родившуюся где-то в глубинах его чересчур живого воображения, если и вовсе не задуманную затаившимся в последнее время Четырнадцатым.
Мельтешило ли насекомое навязчиво перед лицом – «Чистая Сила», много акума, возможный взаимосвязанный, или тихо садилось на видном месте – пустышка, ловушка.
В любом случае, с появлением этих странных существ следовало держать ухо востро.
Но что бы значил умирающий тиз?
Вряд ли что-то хорошее.
«Ты слишком доверяешь питомцам этого Ноя» - мысленно оборвал сам себя Аллен. «Хотя с большой долей вероятности ты сам себе эту систему выдумал. Ну вот с чего бы Тикки тебя предупреждать?»
О чем он мог предупреждать?
***
Рим, сонный, величественный и недобро-враждебный, дышал сентябрьским сквозняком и той особенной теменью, что бывает только ранней южной осенью. Никогда еще Адриано Фелети не чувствовал себя настолько неуютно в родном городе. Будто и знакомые улицы, и широкие площади затопило чужой силой, пьяняще пахнущей застарелой прелой сыростью, озлобленной и жестокой.
Наверное, общение с разномастной кучкой «черных монахов» разбередило профессиональную паранойю и подстегнуло врожденную, тщетно искореняемую буйную фантазию. По крайней мере, полковник не мог иначе объяснить своих ощущений.
Он собирался добраться до Ватикана и проверить посты, прежде чем с чистой совестью отправится спать, однако путь до стены города-государства, досконально знакомый, мнился теперь лабиринтом. Укрытым пеленой густого мрака лабиринтом зданий и поворотом, таящим в своих закоулках что-то сверхнеприятное.
Интересно, если вслед за экзорцистами к Святому Престолу явятся акума, можно ли будет попробовать расправится с ними без помощи Чистой Силы? Истинным слугам Господа не может быть так уж необходима подозрительная своевольная субстанция, только лишь нареченная «святой»!
Задумавшись, Адриано не особенно смотрел по сторонам, потому существо, метнувшееся ему по ноги, заставило его богохульственно выругаться и отскочить, уходя от возможной атаки.
Впрочем, нападать на гвардейца никто не собирался. Нечто – сгусток пуха и кружевных теней, с огоньками сверкающих расплавленной зеленью глаз – совершенно бесшумно, как невесомое, всего лишь снова скользнуло к его сапогам.
- Ты … что еще такое?! – почему-то шепотом, почему-то хрипло. Нет, положительно, бессмысленные беседы с самопровозглашенными Апостолами даром не проходят.
Существо не ответило, только потерлось о голенище, словно ласкающийся кот.
Фелети пинком отшвырнул его от себя, ощущая прилив острого и безотчетного страха вместе с вполне обоснованным раздражением.
Оно пискнуло, глухо зарычало, и тень вокруг него зашевелилась, задрожала, перетекая и меняя очертания. Обозначилась узкая морда с оскаленной пастью, кудлатая жесткая шерсть, прижатые уши, узлы мышц на крепких лапах, кривой обрубок хвоста. Большой, крупнее овчарки, недопес припал к земле, сверля полковника совершенно разумным изумрудно-огнистым взглядом.
- Человек жесток и глуп, - голос вырывался из его нутра с трудом, резко и обиженно. – Человек обидел пэдфута, пэдфут* не скажет человеку, где на пути его таиться погибель! Бойся, человек, бойся тени своей, отражения своей глупой морды! Крестись, человек, только вера больше не друг тебе! Крест вас защитить не сможет, ловчий заклеймен крестом!
И оно метнулось обратно в сырую тьму, заливаясь трескучим сорочьим смехом.
Адриано судорожно втянул воздух, внезапно понимая - во время этой путаной речи позабыл, как дышать. Разжал пальцы, самопроизвольно вцепившиеся в рукав формы, зло посетовал про себя на то, что не взял оружия, вроде как, в доказательства мирных намерений.
Как же, мирные.
Что только что произошло? Что за демоны гнездятся в самом сердце Церкви, злорадствуя и нашептывая честным гвардейцам о неведомых опасностях? И что же знают мерзкие хитрые сволочи, носящие на груди ватиканскую Розу Ветров?
Мысли метались в голове вспугнутыми птицами, смятение и страх овладевали всем его существом.
Только маленькую вечность или, может, несколько вдохов спустя Фелети услышал невдалеке крик, полный боли и ужаса, обозленный собачий лай и чистый, как ключевая вода, охотничий рог.
Он рванулся вперед, бегом пронесся по хорошо знакомым и враз ставшим такими чужими улочками, и оказался у небольшой церквушки, каких в Риме более чем в достатке.
Оказался и остановился, как громом пораженный. Наверное, нужно было что-то сделать, предпринять, ведь в этом заключался его долг, но он не мог заставить себя шевельнуться.
На ступенях церкви лежал человек в алом, отороченном пеной некогда кипейно-белых прованских кружев одеянии. Старческое лицо, запрокинутое к звездному небу, выражало вселенскую муку и ужас столь глубокий, что тень его поселилась даже в пустых глазах, наполненных теперь разве что только лунным светом.
Кардинал де Лефайе, один из главных соперников Печчи в схватке за папский престол.
Мертв. Без сомнений.
Кружева, белые, как крылья священных голубей, пропитались кровью. Кровь, темная и густая, заливала красную мантию, тонкими ручейками сбегала по ступеням. Разве может быть столько крови в человеке?
Не смотреть, не смотреть, на раскинутые, изломанные, обглоданные огрызки рук, на белеющие кости суставов там, где раньше были кисти и предплечья. Не переводить взгляд на то, что раньше было животом, а теперь стало влажной мягкой ямой без внутренностей, окруженной красной липкой тканью и жалкими ошметками кожи. И не нужно глядеть чуть выше, на некогда грудную клетку, теперь превратившуюся в месиво рваного мяса и объедков изгрызенных ребер.
Смотреть только на лицо, на морщинистое лицо мертвого почтенного старика, искаженное кошмарной болью.
К горлу разом подкатила душная тошнота, и Фелети вывернуло прямо под ноги на мостовую горькой желчью. Попало и на сапоги, и на брюки. В сознании не осталось ни единой мысли.
И низкое, предостерегающее рычание отозвалось под черепом жутким гулом.
Адриано поднял взгляд и разглядел собаку, замершую над телом, готовую в любую секунду кинуться на чужака, смевшего приблизиться к ее добыче.
Гладкая и блестящая, в холке по пояс взрослому мужчине, похожая на обтянутый неаккуратно свивающей кожей скелет, гончая скалилась, рычала, и на морде-черепе в провалах глазниц плескался жидкий зеленый огонь.
Полковник шевельнулся, поднял дрожащую руку в пассивном подобии защитного жеста.
А псина вдруг мотнула безухой головой, будто отгоняя назойливого шершня, развернулась, и в два прыжка исчезла за поворотом, хлестнув на прощание воздух лысым, по-крысьи гибким хвостом.
_________________________________________________________________________________________________________
* - пэдфуты, баргесты или гримы – низшие фейри, лишенные человеческого облика, похожие чаще всего на дворнягу или просто на ком шерсти. Вестники беды и смерти, вроде баньши. Если не обращать на него внимания, он сам растает на рассвете. Если бросить ему хлеба, он тут же исчезнет, а добрый путник будет на неделю обеспечен удачей, и предреченная беда обойдет его стороной. Если же попытаться его отогнать или ударить, он тоже исчезнет, но обидится, и на злого человека обрушатся несчастья или же он сляжет с неизлечимой хворью. Питаются пэдфуты эмоциями смертных – их страхом или добротой.
воть) kfhbgecby.diary.ru/p184879273.htm
Скажите, леди все еще более-менее справляется?
@темы: D.Gray-man, творчество, фанфики, Леди - аФФтАр, Ату-у!!!
-
-
29.01.2013 в 16:48Прекрасно справляетесь ) Я получаю огромное удовольствие от каждой главы и с нетерпением жду продолжения. Героев вы пишете, имхо, прекрасно! У меня от них именно такие впечатления, какие были только от канонных: Лави, знающий больше чем говорит, всегда переживающая за близких Линали, от Канды меня, как и в каноне, воротит (тут уж простите, но зато он вхарактерный), Аллен и Линк тоже на себя похожи. Уже не терпится увидеть каким вы преподнесёте Тики. Сама сюжетная линия тоже весьма интригует. Пожалуйста, старайтесь и дальше
-
-
29.01.2013 в 18:30-
-
01.02.2013 в 14:11Ура, пошло ОТП!
Только Тизы - не акумы никак. Они големы.
А что Линали такая испуганная?
Буду ждать продолжения)
-
-
01.02.2013 в 15:20Насчет тизов спасибо, не знала) но в принципе, их видовая принадлежность это так, к слову...
а у Линали есть на такую реакцию несколько вполне веских причин, да
продолжение обязательно будет, правда, не раньше чем через неделю, но обязательно)
-
-
01.02.2013 в 21:58у Линали есть на такую реакцию несколько вполне веских причин
буду ждать, хотя странно тогда, что никто особенно не удивился, все восприняли как данность.
-
-
01.02.2013 в 22:34так церковь же, Ватикан там всякий, детская психологическая травма) все, наверное, привыкли, что она от Рувелье шарахается, вот и не удивились)